Рыцарь - Страница 64

К оглавлению

64

Моя бурная реакция не произвела на Иммануила никакого впечатления.

– Это ничего не даст, – сказал он тихо. – Это не та игра, в которой можно сжульничать, которую можно переиграть или начать заново. Я проиграл это время. И теперь мне остаётся лишь смотреть на последствия своего проигрыша.

Я помассировал виски. Вытер лоб. Постарался взять себя в руки и говорить спокойно:

– О чём ты говоришь? Какие последствия?! В мире постоянно кто-то умирает, кому-то больно, кто-то стоит на грани отчаянья. Какая разница, кто умрёт? Твой век всё равно получит свою жертву.

– Вот именно, – сказал отшельник. – Но лучше, если бы это был я, чем тысяча людей, которые боятся смерти и встречают её с ужасом.

– А ты её не боишься? И встречаешь с радостью?

– Не боюсь. Смерти нет. А гибель тела надо просто перетерпеть.

Я расхохотался. Господи, о чём мы разговариваем?

– «Смерти нет»! «Надо просто перетерпеть»! Как просто это говорить! Посмотрел бы я, что бы ты сказал, когда под тобой зажгли бы огонь!

Иммануил наконец отвёл от меня свой взгляд.

– Я уже умирал, – сказал он негромко. – Сожжение заживо – это не самая худшая смерть. Она выглядит страшно, но... но на самом деле быстро задыхаешься от дыма и перестаёшь что-либо чувствовать... Распятие, например, куда хуже.

Он повернулся и зашагал к замковым воротам, а я, как дурак, открыв рот, смотрел ему вслед. От его слов в моей голове звенела пустота.

Часть вторая
Осада замка по всем правилам

Глава первая

В честь рождения сына (а также в честь годовщины свадьбы со своей третьей женой) граф Раймон Тулузский решил устроить развлечение для благородных людей – рыцарский турнир. Обрадованные возможностью попировать на халяву в хорошей компании, но ещё более привлечённые перспективой поломать копья и помахать мечами на арене под взглядами прекрасных дам, бароны со всего Лангедока стали съезжаться в славную Тулузу. Поехал на турнир и барон Родриго де Эро. Поехал с ним также тамплиер Ги де Эльбен, которому хочешь не хочешь, а возвращаться ко двору Раймона Тулузского было необходимо – папский легат, которого Ги поручили сопровождать, ускакал обратно в свою Италию. Пабло Верочелле от услуг сьера де Эльбена наотрез отказался. Разумеется, с этими двумя благородными господами поехал и я. Люблю путешествовать в хорошей компании. Тем более и на графа Раймона хотелось поглядеть. Да и в турнире поучаствовать. Под взглядами прекрасных дам.

...Тибо ворчал: мол, опять сплошные расходы выйдут – снова и щит чинить придётся, и копья покупать новые, и доспех, который, как пить дать, попортят, придётся латать. А уж если с доспехом попортят шкуру младшего сынка старого графа Монгеля, тогда ему, Тибо, беда: что ж он старому графу скажет, как перед ним оправдается?

«Вот выдумали блажь, – бубнил мой слуга. – Добро бы ещё война, а развлечения ради друг друга и доспехи портить...»

Впрочем, ворчал Тибо лишь когда поблизости не было ни тамплиера, ни барона Родриго. Их-то он побаивался, а вот меня, похоже, – уже нет. Почувствовал слабину, мерзавец. Обнаглел.

* * *

Прежде чем отправляться в Тулузу, заехали в Безье. Поскольку барон Родриго был вассалом Роже Безьерского, он должен был, как и положено верному вассалу, сопровождать своего сюзерена в этой поездке.

Разумеется, как только папский легат убрался с его земель, неуловимый виконт Роже чудесным образом нашёлся. Когда мы приехали в его замок, он уже был по горло в заботах по поводу предстоящего путешествия – как-никак, во время поездки он будет возглавлять весьма значительный отряд рыцарей и баронов, и следовало озаботиться не только тем, чтобы все они прибыли вовремя, но и тем, чтобы каждый человек в свите виконта был надлежащим образом экипирован. Далеко не все рыцари, собиравшиеся под рукой виконта и благородством своего происхождения не уступавшие ни Роже, ни самому графу Раймону, могли похвастаться столь же благополучным материальным положением. Были и такие, у которых значительная часть их имущества заключалась в мече и коне, – а виконту Роже хотелось, чтобы его свита блистала, сияла и выглядела богато и достойно на фоне прочих рыцарей и баронов, спешивших в Тулузу вместе со своими сеньорами.

Виконт принял нас весьма любезно. Когда Родриго мрачным голосом начал рассказывать о том, что его отлучили от церкви, Роже расхохотался и хлопнул барона по плечу:

– Полно, полно, не переживайте так, любезный! Что ещё можно было ждать от этих купцов, торгующих отлучениями и индульгенциями, как будто бы это пшено и пиво? Полно... Господь давно забыл о них, равно как и они – о Нём. Вы ведь знаете, что недавно я и сам был под отлучением. И если бы не некоторые... материальные неудобства, чихал бы я на Рим и не потратил бы ни марки, чтобы выкупить себе прощение. Да кто они такие, чтобы распоряжаться моей душой и моим спасением? Шайка торгашей и лицемеров, только и всего! Если бы не их власть над огромным стадом, слепо следующим за столь дурными поводырями, если бы не... эх, да что говорить!.. Я подскажу вам, барон, кому в Риме нужно дать и сколько, и разъясню, как держать себя с ними. Ручаюсь, не позже чем через год отлучение будет снято.

Родриго слушал своего сюзерена и мрачнел с каждым его новым словом. Совсем в другом свете виделись ему вещи, о которых с такой лёгкостью рассуждал Роже. Мне припомнилось всё то, что и прежде доводилось слышать о Безьерском виконте: о том, что он открыто исповедует ересь, а над римским вероучением откровенно смеётся. Похоже, это были не только слухи.

64